О казахах Китая и оралманах

В августе 2012 года группа исследователей – сотрудников Института истории и этнологии имени Ч. Валиханова провела этнографическую экспедицию в Алтайском автономном округе СУАР КНР. Это уже третья научная командировка этнологов института в Китай.

В ходе экспедиции нам не один раз пришлось столкнуться с людьми, тамошними казахами, которые, побывав в Казахстане с той или иной целью, в том числе попытавшись неудачно обосноваться здесь, испытали разочарование. Например, одна известная в Синьцзянском Алтае поэтесса-импровизатор рассказала нам, как в ресторане астанинской гостиницы, где она остановилась будучи участницей айтыса, к ним, казахам из Китая, официанты относились с высокомерием, обслуживали неохотно. «Они, наверное, посчитали нас за оралманов», – сказала она, заглядывая нам в глаза, чтобы прочесть ответ. Другая местная активистка культуры из Алтая жаловалась на грубость одного чиновника из Семея: «Представляете, он мне буквально крикнул: «Выйди вон, закрой дверь с той стороны!» И это свой, казах! Ханьцы, например, какую бы должность ни занимали, такого себе никогда ни позволяют».

Это, конечно же, источник для беспокойства и причина задуматься. Кажется, мы давно привыкли к грубости и хамству в нашем обществе, научились не реагировать либо с ходу отвечать тем же. Однако то, что есть представление за рубежом о недоброжелательности, черствости и грубости людей в Казахстане, – в любом случае нежелательный симптом. Тем более если такое мнение существует у наших соплеменников в других странах.

Казахи в Китае оказывают поддержку друг другу, привыкли к взаимовыручке. Об этом они открыто говорят и этим гордятся. Тамошние казахи отличаются миролюбием, лояльностью, терпимостью, мягкостью в общении. Известно стремление их к получению образования, к знаниям, казахская интеллигенция благодаря своей активности и профессионализму пользуется авторитетом.

В целом межнациональные отношения в Синьцзяне вряд ли можно назвать стабильными. Но правительство КНР прилагает немало усилий для улучшения ситуации: повысился уровень жизни «малых наций», хотя, по словам одного из местных жителей, ханьцы традиционно в материальном плане живут лучше. Много дополнительных выплат для деятелей культуры и искусства, выдаются патенты для так называемых «хранителей нематериальной культуры». Но конечная цель правительства соседней державы очевидна – используя всяческие методы, в том числе и материальные поощрения, ликвидировать антиханьские настроения, наконец-то установить межнациональное согласие в стране. Регион продолжает активно заселяться ханьцами из внутреннего Китая.

На укрепление власти Китая в СУАР была направлена политика на протяжении всего существования КНР, менялись лишь методы. В годы «культурной революции» 1966–1976 гг. подверглись гонениям и унижениям представители национальной интеллигенции, уничтожались как наследие прошлого и признаки национализма изделия народного ремесла. Неистовствующие хунвейбины («красные гвардейцы» – активисты, борцы с пережитками прошлого) врывались в дома, выносили предметы домашнего обихода, указывающие на национальную принадлежность хозяев и, собрав все в одну кучу где-нибудь на центральной площади, сжигали все найденное. Причем делать это заставляли самих собственников отобранных вещей. Фантазия хунвейбинов не знала пределов в изобретении унижающих человеческое достоинство методов борьбы с мнимыми «врагами».

Период «культурной революции» наложил печать страха и на последующие поколения населения Китая. В современном Китае, несмотря на изменившуюся политическую ситуацию, многие жители не рискуют до конца поведать малознакомому человеку свою оценку, как текущим событиям, так и многим событиям прошлого. Например, на вопрос об Оспан-батыре Сламулы вам, скорее всего, изложат официальную оценку китайской историографии, истинное же отношение их к этой легендарной личности проявляется в том, как они чтят песни и поэмы его сподвижников-батыров – Буркитбая и Сулубая.

Наши соплеменники в Китае, таким образом, пережили немало трагических событий в своей истории. Несмотря на это, обращает на себя внимание их стремление показать свою «казахскость» во всем: во внутреннем убранстве и отделке домов, где обязательно на почетном месте красуется домбра, ковры с казахским орнаментом, угощения: талкан, жент, иримшик, подсоленный чай с молоком – чисто казахские яства. Вспоминается один курьезный случай в одном из домов: на нашу просьбу не класть в чай соль, а, наоборот, принести сахару, пожилой хозяин покачал головой и с сожалением сказал: «Как они там обрусели!» И добавил: «Ханьцы тоже пьют чай с сахаром, но мы не собираемся им подражать». Радует, что кружки домбристов посещает немалое количество детей. Домбра, кажется, здесь более популярна, чем в Казахстане. Правда, на элементарные вопросы вроде «в каком классе учишься» и «сколько тебе лет» многие дети не в состоянии дать ответ, так как не знают родного языка.

Отношение к межнациональным бракам в подавляющем большинстве резко отрицательное. Хотя было и такое мнение, что смешанный брак допустим, если совершается по любви. Нам сообщили, что в последнее время девушки-казашки в Китае все чаще выходят замуж за ханьцев. Потому что, во-первых, уровень жизни ханьцев в целом выше, чем у казахов, во-вторых, ханьцы, как правило, более ответственны, работоспособны и предприимчивы и, в-третьих, большую часть работ по хозяйству берут на себя, не считают зазорным убраться в доме, приготовить еду, постирать белье и т.д.

Менталитет казахов китайского Алтая очень схож с менталитетом настоящих казахов Казахстана, думающих и говорящих на казахском языке, особенно выходцев из сельских районов. Иногда, сидя у кого-нибудь из них в гостях, возникало смутное чувство, что находишься то ли где-то в шымкентской глубинке, то ли в западной части Казахстана. То есть, подытоживая, хочется отметить, что казахи за рубежом, в частности в Китае, есть часть единой казахской нации, они достойны всяческого уважения и понимания со стороны исконных казахстанцев в силу своей преданности национальному духу и традициям, несмотря на пережитые исторические катаклизмы.

Поэтому вернувшиеся на родину оралманы не должны оказываться один на один со своими трудностями, всегда неизбежными на начальном этапе приспособления к новым, незнакомым условиям. Этим вопросом должно неустанно заниматься правительство нашей республики. Также очень важно переломить до сих пор существующее мнение об оралманах как чужеродных элементах, чуть ли не второсортных членах общества. Казахи в Китае гордятся независимостью Казахстана, хотят видеть свою историческую родину богатой, процветающей страной, казахскую нацию – сильной духом, чтущей родной язык и традиции. Ими воспринимаются близко к сердцу все события, происходящие в Казахстане: как трагические происшествия, неудачи, так и бесспорные успехи.

Гульмира ОРЫНБАЕВА,

к.и.н., старший научный сотрудник Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханов